Непопулярная Мезоамерика

Создание рукописи Мальябекки или Маглиабечиано (codex Magliabechiano) относится историками-американистами на период непосредственно после испанского завоевания, примерно к середине 16 века. Источник представляет собой 92-страничную книгу на европейской бумаге, форматом 15,5 на 21,5 см с рисунками в ацтекской стилистике и испанскими комментариями на обороте каждой из страниц кодекса. Хранится в Национальной центральной библиотеке Италии во Флоренции.

Рукопись была обнаружена и представлена широкой общественности в 1890 году, благодаря американской исследовательнице древностей Зелии Наттолл, нашедшей её среди многотысячной коллекции документов Антонио Мальябекки, придворного библиотекаря великого герцога Тосканы второй половины 17 века  - начала 18-ого, от которого источник и получил свое наименование.

Следует отметить, что кодекс Мальябекки - один из не столь уж редких и наглядных примеров внезапного появления древних мезоамериканских (а точнее - ацтекских) рукописей из весьма «густого тумана» истории. В представленном случае источник был странным образом обнаружен и выделен среди многотысячного объема источников хронологического  «вчера», а история смены владельцев рукописи, равно как и вопрос подлинности формы  и  содержания, чрезвычайно тёмен, запутан, основан  на догадках и домыслах. Поэтому, по-моему, при ознакомлении и изучении подобного рода источников следует особенно трепетно относится к проверке всей связанной с ними информации.

Так что же может «рассказать» о себе кодекс Мальябекки?

Во-первых, европейская бумага и книжный формат рукописи, вкупе с хорошей сохранностью источника могут указывать на его позднее происхождение или, как вариант, позднюю компиляцию с других более ранних рукописей. Для действительно месоамериканских кодексов характерна  выделанная  кора кактуса (аматль) либо шкура оленя в качестве используемого материала, формат «гармошки» и естественные «осязаемые» процессы старения носителя информации. Европейская бумага и книжный формат не характерен для мезоамериканской письменности.

Во-вторых, как уже выше упоминалось,  рукопись является поздней находкой среди многих с отсутствием внятной истории происхождения и преемственности владельцев.

В-третьих, постраничное детальное рассмотрение рисунков («язык не поворачивается» назвать это пиктографией) не создает впечатление источника как исконно ацтекского. Специфика и стилистика изображений, отдельные зарисовки божеств, скупые сцены обрядности и ритуалов, смысловые акценты отдельных изображений и сцен – ряд признаков в своей совокупности указывает на то, что представленный документ создавался либо самими испанцами, либо испанские комментарии делались под рисунками «под индейскую пиктографию» с подачи заморских завоевателей. Есть подозрения, что авторов рисунков было несколько. В любом случае, сравнение с рядом других ацтекских рукописей  весьма резко контрастирует.

В-четвертых, комментарии, исполненные европейским фонетическим письмом на оборотах страниц, содержат массу исправлений и недочетов. До 71-ой страницы источник написан преимущественно одним   каллиграфически выверенным почерком с незначительными помарками. С 71-ой страницы почерк изменяется, появляются  правки и зачёркивания. Также, по отзывам исследователей, содержание комментариев создаёт впечатление плохого владения испанским языком самим автором (авторами?).

В-пятых, смысловое содержание и подача достаточно разноплановых  сведений об ацтекской культуре в рукописи сделано преимущественно в негативном ключе, что по понятным причинам не вяжется с его представлением в качестве ацтекского источника. В частности, испанские пояснения рисунков придают большее значение наиболее устрашающим, кровожадным, нелицеприятным и угнетающим подробностям ритуалов и обрядов ацтеков, что в целом  оставляет однобокое, преимущественно отрицательное впечатление образа жизни аборигенов доколониальной Мексики.

При всех вышеперечисленных нюансах интересным  моментом является то, что нашедшая рукопись  Зелия Натолл, своими отзывами всячески представляла кодекс Мальябекки как ценный экспонат для понимания культуры и религии  ацтеков.

Таким образом, можно резюмировать, что  рукопись  Маглиабечиано, скорее всего, была создана (скомпилирована) по идеологическим и политическим мотивам. Причем, не столько для коренного населения, так как аборигены  лучше знают или помнят в силу сохранения традиций и устных преданий, как оно действительно было, сколько - для европейцев, интересующихся индейским вопросом. Вероятно, содержание рукописи было призвано создать у читателей  впечатление об ацтеках как  о примитивных дикарях-язычниках весьма далеких от цивилизации, которых необходимо изменить в лучшую сторону христианизацией.